Physostigma (Dak)

Это раскалывает меня на кусочки

Случай. Вот случай женщины, которая обратилась ко мне вскоре после того, как у нее была обнаружена злокачественная опухоль прямой кишки. Она сказала, что поначалу она заметила лишь немного крови. У нее не было никаких прочих симптомов.

Она заметила немного крови, выходящей со стулом. Она не придала этому особого значения. Но несколькими неделями позже у нее начались боли, При позывах на стул, они продолжались и усиливались, и стали столь интенсивными, что она кричала от боли во время стула.

Когда я спросила ее об этой боли, она описала ее, как острую боль, ощущавшуюся, как будто она разваливается на части. Она сказала, что ректальное обследование было для нее весьма травматичным.

Она говорила: «Я стала не сделанной. Эта процедура подняла множество незавершенных ситуаций из прошлого. Во время этого обследования я просто рассыпалась на части», Тогда я попросила ее описать этот «распад». «Это как будто, что-то было цельным, а затем распадается и разваливается на кусочки.

Вроде все гладко, но тогда что-то происходит, и все рассыпается и раскалывается. Это раскалывает меня на кусочки. Это очень интенсивное ощущение, я рассыпаюсь, утрачиваю контроль и кричу, поскольку боль так интенсивна».

Я попросила ее более подробно описать это «раскалывание». Она снова вспомнила ректальное обследование и сказала, что боль была столь сильной, что она полностью утратила контроль и полностью развалилась. «Раковый диагноз породил в моем мире много расколов».

Она не захотела обратиться к конвенциональному лечению – хирургия, радиация – и это, по ее словам «внесло раскол в семью. Никто не знает, что делать. Все рассыпались в беспорядке» — из-за ее решения не идти обычным путем «Мать, брат, муж – все разделились из-за моего решения не прибегать к хирургии.

Такое сильное напряжение. Я в полном беспорядке, отвечая каждому по-разному, пытаясь сохранить гармонию. Расколы в семье и боль, я нахожусь повсюду. У меня нет центра. Я совершенно неорганизованна и расстроена, слишком много нестабильности и неорганизованности. Вещи ни связаны, ни стабильны, в беспорядке, и плюс ко всему – раковый диагноз.

Теперь я пытаюсь сохранить все вместе. Трудно сосредоточиться на чем-то на какое-то время, я нахожусь в беспорядке. Я не могу читать. Трудно на чем-то сфокусироваться. Проблема со сном. Я стараюсь все сохранить. Я стараюсь все собрать воедино, иначе оно все рассыплется».

Я спросила ее о распаде на части, и она отвечала: «Все под влиянием этого. Мой сын – очень энергичный мальчик, у него в последнее время начались проблемы в школе, и его учительница считает их причиной меня. Она начала меня обвинять, говоря, что я веду себя с ним непоследовательно, и это усугубляет его проблемы.

Я чувствую: Если у меня рак, что с ним станет? Я чувствую, что в этой головоломке так много кусков. Все эти вещи нужно собрать вместе. Один из кусков состоит в том, что когда я была в возрасте моего сына, я подверглась сексуальному насилию, и ректальное обследование заставило меня живо пережить это снова.

Именно поэтому я распалась на части в кабинете для обследования. Они делали ректоскопию, а у меня были воспоминания о том сексуальном насилии и ощущение той самой интенсивной боли, острой боли, и чувство, что все распадается. Обычно я могу все контролировать, но не на этот раз».

Она описала, что когда ребенком пережила сексуальное насилие, то не ощущала контроля над собой. Она была рассеяна, не собрана, не вместе, не непрерывная. Она ходила на психотерапию в течение многих лет, и осознала многие стороны своей личности.

Много разных сторон, говорит она, и все это я. «Я в основном держу их вместе, но бывают времена, когда я чувствую, что раздробляюсь. Все эти части разбегаются и расщепляются. Я чувствую, что рак имеет отношение к тому сексуальному насилию, пережитому мной в детстве, и к моей реинтеграции. Я не хочу операции и облучения.

Но я не хочу стать причиной всех этих дилемм и всех этих расколов в семье. Мне нужно быть цельной больше, чем когда-либо. Родные и друзья приведены моими чувствами в беспорядочный разброд. Это меня беспокоит. Это хаотичное жонглирование множеством предметов, в попытке остаться цельной. Но я чувствую, что распадаюсь. Этот диагноз заставляет меня чувствовать себя, как будто я вся в кусках».

Я попросила ее рассказать об этом. Она сказала: «Я чувствую, как будто все молекулы разбегаются. Разбегаются и движутся, никакого ядра в пространстве. Вроде планеты, которая развалилась, и куски ее разделились и плавают отдельно в пространстве, все дальше разлетаясь друг от друга. Не осталось ядра. Нет целого. Они больше не вместе.

Они отдаляются от… Куски разлетаются в разных направлениях, разбросаны в беспорядке. Что-то было цельным и последовательным, а теперь разваливается. Как бамбуковая палка: когда ты берешь ее, это цельная сущность.

Но затем налетает ветер, и все маленькие фрагменты разлетаются. Все кусочки рассеиваются вокруг. Все семена разлетаются друг от друга по всему пространству, в полном беспорядке. Когда это случается, я впадаю в отчаяние. Мне все же важен мой сын и моя работа.

Как мне позаботиться о себе и сохранить все вместе. Так много усилий требуется, чтобы снова собрать все вместе, все эти фрагменты и молекулы, чтобы они стали чем-то цельным. Мне нужно все время следить и быть очень осторожной, чтобы это сохранить, удержать контроль.

Это переживание весьма неприятно, страх, тревога. Я чувствую, что совершенно рассеиваюсь. Мое «Я» распадется на куски. Большую часть времени я провожу, пытаясь собрать все вместе».

Она говорила также о воспоминаниях о сексуальном насилии. После смерти отца, у нее были отрывочные воспоминания, несвязанные между собой случайные отрывки. Так она об этом говорила. «Это были как бы фрагменты чего-то, но я не имею представления, чего именно.

Вроде кусочков головоломки. Эти воспоминания приходили все чаще. Я начала терять кусочки себя, даже целые отрезки времени. Это влияло на все. Мое пищеварение стало беспорядочным. Мой сон стал беспорядочным.

Я была очень осторожна с едой; мой кишечник был в полном беспорядке, вышел из-под контроля. Я чувствовала, что начинала собираться воедино, а потом рассыпалась на части, фрагменты, утрачивала контроль. Мне нужно было собрать все воедино». Вот, в целом, такой случай.

Анализ этого случая

Здесь мы видим ощущение расколотости, рассеивания, разбивания на части, а затем, наоборот, отчаянные попытки собрать все вместе, а это требует от пациентки сверхъестественных усилий. Я почувствовала, что средство должно быть из семейства Leguminosae и относиться к раковому миазму.

Я дала ей препарат Physostigma; и это был один из тех прекрасных результатов, когда она приняла весьма радикальное решение не прибегать к аллопатическому лечению, а затем снова обследовалась через 4 месяца после приема препарата и обнаружилось, что опухоль сократилась. Мы продолжали лечение, опухоль все сокращалась и сокращалась. Теперь у нее нет рака.